Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ]

Ахмад достал бинокль, еще раз посмотрел в сторону моря. Горизонт был пуст, огни "Куин Мэри-2" растворились в просторе ночи и моря. Несколько минут он думал, куда ему ехать, на яхту, или в небольшой домик рядом с Фамагустой. Он был для него слишком мал и беден, но там было то, чего не было нигде: небольшая взлетная полоса.

— Домой, Махмуд. На аэродром. Позвони пилоту, пусть разогревают самолет.

Он опять угадал, старый ворон. Именно в это время его любимая яхта, "Счастливый Меркурий", накренилась носом вперед, и медленно начала погружаться в воду. Кроме открытых кингстонов израильтяне взорвали в носовой части еще два заряда тротила, из взрывчатки обнаруженной на самом судне. Ольга, закутанная в длинный плащ, мельком глянула на гибель судна, и снова склонилась над раненым диверсантом. Самый молодой из пловцов нарвался на нож в тот момент, когда они уже готовились покинуть судно. Один из головорезов Андерсена пришел в себе, и с тремя дырками в организме нашел силы что бы пройти последние два метров до двери каюты, и ударить ножом под сердце пробегавшего мимо по коридору пловца.

— Потерпи, — сказала Ольга, и погладила парня по щеке. Тот молча смотрел на нее, и, казалось, даже, чуть улыбался, хотя она представляла себе, что не может он улыбаться с таким ранением. — Еще немного, и мы будем дома.

Это было очень забавное зрелище, пикантное по сути и не смешное по содержанию. Семь мужчин, весьма благообразных по внешнему виду, отойдя подальше по длинному коридору, там где уже не попадались назойливые туристы, окружили даму в роскошном платье семнадцатого века, и, задрав ей юбку по очереди ныряли туда с головой. Не смешно было то, что каждый уже появлялся из-под юбки с каким-либо оружием и небольшой рацией. Все это было приклеено скотчем к самому большому пластмассовому обручу, составляющему скелет необычного платья. Израильтяне весьма ловко пристраивали наушники от раций в ушные раковины, тут же опробовали связь в эфире. Зверева и Астафьева, а так же Виктора и Георгиоса пришлось обучать как пользоваться этими рациями. Зверев при этом попробовал дозвониться по мобильному до Батова. Он хотел спросить, не просочилось ли что о захвате судна в прессу, но обнаружил, что связи нет.

— А мобильный почему-то не работает, — сообщил он.

Астафьев тут же набрал номер Ахмада Шакира, но табло показывало полное отсутствие несущей волны, а женский голос по-английски запричитал об отсутствии абонента.

— Да, странно. На лайнере должен же быть свой ретранслятор, и наверняка не один, — предположил Юрий.

— Так и должно быть, — отрезал Моше. — Они лишили корабль связи. Это еще раз говорит, что против нас работают профессионалы.

Астафьев между тем достал из кармана бумажку, которую ему в суматохе сунул Мишка.

— Что он тут мне накарябал. Так, слушаем все. "Лайнер Куин Мэри-2", водоизмещение триста пятьдесят тысяч тонн, может принимать 2600 пассажиров, экипаж полторы тысячи человек.

— Так, и как же тогда нам искать тут террористов? — спросил Зверев.

— Мы знаем, что они будут в рубке. По крайней мере, сам Мансур, — напомнил Юрий.

— А остальные? — настаивал Зверев.

Самый продуманный план был у Шнайдера.

— Если у них есть ракеты, то они должны запускать их с верхней палубы. На носу это вряд ли получится, как я заметил, там предусмотрены какие-то аттракционы для публики. Кроме того, эти приготовления будут видны из рубки. Поисками ракет займется Галил, — его подчиненный по-армейски мотнул головой, — и Георгиос. Кроме того, за нами наблюдение за морем. Мы не должны допустить чтобы число террористов увеличилось. Ваша задача, — он развернулся к Звереву, — возьмете даму, и будете искать террористов среди гостей и обслуги, в главном зале. Шимон, за тобой трюм.

Шимон, самый возрастной среди его команды, с чуть тронутыми сединой волосами, отличался от всех вечной улыбкой на устах.

— Ты у нас единственный служил в Морфлоте, должен знать все морские порядки, — продолжил Моше. — Ну, а я буду искать самого Мансура.

— Нет, его искать буду я, — сказал Юрий.

Моше удивленно посмотрел на Астафьева.

— Почему?

— Дорогой мой, только посмотрев на тебя, он сразу поймет, что ты из Моссада. А вот ожидать подлости от старого пирата, — Юрий тряхнул своим самодельным костылем, — он вряд ли сможет.

Шнейдер размышлял над этим предложением буквально пару секунд.

— Хорошо, но страховать тебя буду я.

В это самое время неприятные новости получил и Мансур. Они донеслись по радиоволнам от его штаба в запасной рубке. Со второго судна Ахмада Шакира докладывал Курбан-баши.

— Эмир! «Хайфа» не может подойти во время. У нас уже дважды глох главный двигатель. Капитан опасается, что он сдохнет окончательно, и во время шторма судно перевернется.

— Хорошо, тогда садитесь на лодки и плывите сюда.

— Но шторм…

— Через час шторм будет еще больше, — отрезал Мансур. — Если вы промедлите, то утонете все. А ты же знаешь, Курбан-баши, что те кто утонули, никогда не попадут в рай, и вечно девственные гурии будут ублажать не их, а настоящих воинов.

Узбек зло скрипнул зубами.

— Хорошо, эмир. Через сорок минут мы будем у вас.

Мансур отключил рацию, и снова взялся за сигареты. Только это сейчас выдавало его волнение. К нему подошел капитан, спросил: — Что-то не так?

— Никогда не бывает так, чтобы все шло по плану. Но, пока все это касается деталей. Кстати, дайте-ка мне сигарету.

Более крепкие «Мальборо» заставили его чуть успокоиться.

— Сколько человек вы приняли на борт? — спросил Мансур.

— Тысяча двести пять.

— Это меньше, чем должно было быть.

— Да, многих отпугнула погода. Хотя, вы заметили, что качки практически не чувствуется.

Между тем все группы моссадовцев и примкнувших к ним штатских начали свое движение по намеченным маршрутам. Зверев, в черном костюме католического священника, с большим крестом и венецианской маской на лице, с фальшивой Библией вел под руки Виктора Сережкина. На того было жалко смотреть, на лице его застыла странная улыбка человека, оказавшегося на собственном дне рождения без штанов. С помощью корсета его оголенная грудь казалась больше, чем есть. Что еще оказалось кстати, волосы на ней росли крайне скудно, так что их даже не пришлось брить. Высокий, нещадно набеленный пудрой парик постоянно сползал ему на лоб, и ему приходилось ежеминутно поправлять его своим веером. Лицом он как раз на даму походил: курносый, с голубыми глазами. Вот только плечи его непомерно широкие смазывали все это его обаяние. Пока Виктор и Зверев шли по коридорам на звуки музыки, его невероятная юбка пару раз прижала к стенке встречных официантов и пассажиров корабля. Наконец они выбрались в нужное им место. В главном зале во всю шел бал. Сам зал был размером с футбольное поле, и два этажа, или, по-морскому, две палубы, нависали над залом затейливыми балконами. Все эти палубы сводились с двух сторон вниз, сливаясь в одну, роскошную лестницу.

— Прямо как на "Титанике", — пробормотал Виктор, — точно такая же планировка, только тут все гораздо больше.

— Как будто ты был на "Титанике", — отрезвил его Зверев.

— Нет, не был, но кино смотрел раз пять.

— Что, нравился фильм?

— А то! Не Ленин же в октябре.

Первый, кто встретил новую пару сразу у лестницы, был Антоний Головачев. Щелкнув своим мощным фотоаппаратом, он выразил свой восторг цветисто и пышно.

— Пожалуй, вы самая гармоничная пара на этом вертепе пошлости и злословия. Строгий пастор, и пышная куртизанка в стиле Тициана. Я обязательно отдам свой голос в жюри за ваши наряды.

— А что, за это еще и будут призы давать? — спросил Виктор, поправляя свои зажатые корсетом формы.

— А как же! Насколько я понял, награда за самый смелый костюм — «Порше».

Услышав это Виктор на несколько секунд забыл о цели своего посещения этого судна.

— "Порше"!? Правда, что ли?

— Не возжелай невозможного, дочь моя, — отрезвил его новоиспеченный пастор, и дернув за руку, повел дальше. Антоний не упустил случая, и провел рукой по оголенной спине «дамы».

— Славный мальчик, — пробормотал он при этом, подмигивая оглянувшемуся в ужасе Виктору.

— Так, е… твою мать, и лишат девственности, — пробормотал телохранитель, торопливо ввинчиваясь в толпу танцующих уже перед пастором. Они прошли в дальний от лестницы угол, к фуршетным столам. По сравнению с "Русским балом", стол тут был весьма скуден. Малюсенькие бутерброды с несколькими икринками черного цвета, многочисленные канапе, в основном из фруктов, и вино, вино, вино. Вино, правда, было изысканных сортов, в основном Бордо, очень хорошее французское шампанское, и не более того. Для начала они съели по паре бутербродов, потом налили себе вина. При этом оба с интересом оглядывались по сторонам.